Про любовь…

Взято из ЖЖ замечательного психолога Людмилы Петрановской.

Первую большую любовь кто-то из нас встречает в 14, кто-то — в 27, а кто и после 40. Но готовиться к этой встрече мы начинаем гораздо раньше. Примерно в том возрасте, когда от сказок для самых маленьких, сказок «про жизнь вообще» — таких, как «Курочка ряба» или «Три поросенка» — мы переходим к сказкам более длинным, с множеством героев и событий и с обязательной свадьбой в конце.

Сказок о любви великое множество. Сюжеты многих из них общие для всех народов, например, рассказ о бедной служанке, явившейся суженому в виде прекрасной незнакомки, или история о любимом, который ночью превращается в зверя и после уничтожения своей звериной шкуры исчезает в неведанные края. Эти образы и сюжеты входят в нашу жизнь, становятся частью нашего видения мира. Порой, чтобы кратко и точно описать ситуацию, мы говорим: «Ну, прямо Золушка какая-то», или «Она ждёт принца на белом коне» — и нас все прекрасно понимают. Потому что слушали и читали те же самые сказки.

* * *

Что же сообщают нам сказки задолго до важной встречи, о чем хотят предупредить, к чему подготовить? Наверное, самая главная сказочная истина о любви — это уверенность в том, что она существует. Ни в одной сказке не найдем мы героя, который бы рассуждал на тему «Любить? Но на время — не стоит труда, а вечно любить невозможно». Ни в одной сказке нет и намека на страх перед любовью, избегание сильных чувств «чтобы потом не было больно». И нет, конечно, ни толики цинизма вроде популярных у современного человека суждений «Любовь — это вид невроза» или «Любовь — приманка для продолжения рода». Нет, в сказках все ясно и просто. Герои уверены, что любовь — есть, и что она — безусловная, высшая ценность. Они узнают её мгновенно, с первого взгляда, и входят в неё решительно, не подстраховываясь и не ставя условий. Даже если избранник недоступен, отделен общественным положением, охраной злобного отца, крепостной стеной, невыполнимыми условиями трудных заданий или вообще унесен Кощеем в тридевятое царство — никому в голову не приходит из-за этого отказаться от любви и «поискать более подходящую партию». Полюбил — что уж теперь. Надевай железные башмаки, или садись на летучего коня — и вперёд.

И здесь, же, поблизости, ещё одна важная истина о любви. Это далеко не обязательно сплошное счастье и удовольствие, это вовсе не только сердечки и голубки. Любить может быть страшно, может быть больно, любовь может потребовать от человека сил, терпения, мужества, разлуки с родными, отказа от всех прежних жизненных планов, противостояния всему свету и даже самому себе. Трудно сказать, какая жертва больше. Героини ли сказки «Финист-ясный сокол», стершей три пары железных башмаков и сглодавшей три железных хлеба, или благородного Тристана, который жизнь бы отдал не задумываясь за любимую, но любовь требовала от него поступиться тем, что дороже жизни — рыцарской честью?

Любовь в сказках предъявляет высокий счёт, но она обладает и могучей силой. Идущему на поиски любви или спасать любимого помогают все и всё: животные, волшебники, чудесные диковинки вроде самокатного клубочка или волшебной дудочки. Гребешок оборачивается густым лесом, щука ныряет в морскую глубь за кольцом, месяц, солнце и ветер помогают искать по свету любимую. Даже страшная Баба Яга — и та, хоть и ворчит, и грозит, а в помощи не отказывает. Сама Смерть в образе Кощея или тролля всегда оказывается побеждённой — ради любви. И мертвая царевна пробуждается от поцелуя, и все прежние злодейски погубленные Кощеем или Горынычем жертвы воскресают «живехоньки-здоровехоньки». Любящий всегда немножко волшебник, он способен выполнить невыполнимое задание, решить нерешаемую загадку, превратиться в животное или птицу, научиться летать или стать невидимым. Самые непреложные законы и ограничения этого мира оказываются готовы измениться — ради любви.

* * *

Один из волшебных даров любви — особое ясновидение любящего. «Самого главного глазами не увидишь — зорко одно лишь сердце». Эти слова из сказки «Маленький принц» знает, наверное, каждый. Но о том же говорят и другие, очень древние народные сказки. Девушка сначала пожалела, а потом и полюбила змея. Она не знала, что на самом деле это — юноша, измененный обиженным духом. Она не рассчитывала на чудесный финал — просто любила, видя в своём избраннике душу и сердце. Также, сквозь ужасный внешний облик, увидела прекрасную душу и героиня русской сказки — Настенька из «Аленького цветочка», и её многочисленные европейские сестры в сказках на сюжет «Красавица и чудовище». Сказочный, причудливый образ чудовища, зверя. Но разве не каждому из нас приходится сделать то же самое, когда мы встречаемся с совершенно чужим человеком, может быть, плохим, может быть, опасным, и вдруг видим в нем родную душу? И только волшебная сила любви позволяет нам пойти на огромный риск — открыться, отбросить маскировки и защиты, посмотреть чужому человеку в глаза, доверить ему своё сердце.

В других сказках облик измененного злыми чарами любимого может быть не столько страшным, сколько комичным, несерьёзным — таковы, например, Щелкунчик и Царевна-лягушка. Но разве меньше мужества и сердечной зоркости требуется в этом случае? «Любовь слепа» — утверждает расхожая поговорка. Сказка с ней не согласна. Только любящий и видит, каков человек на самом деле. Это все остальные слепы. Юная Анжела из сказки «Король-олень» вообще словно не видит внешнего облика супруга: сквозь него, сквозь его случайность, изменчивость, она воспринимает сразу суть, личность любимого. «Зорко одно лишь сердце». Источник любви — именно в этом сердце, а не в особой красоте или других хороших качествах избранника.

И уж тем более сказочная истина о любви не согласна с другой поговоркой — «любовь зла, полюбишь и козла». Нет в сказках, по крайней мере народных, ни одного примера любви к «козлу». Не любят ни бесчестных, ни душевно черствых, ни подлых, ни жадных. Как бы они ни рядились в лучшие наряды, как бы ни предлагали ценные дары, вплоть до царского трона, как бы ни старались, ни хитрили, ни угрожали, выбирают всегда не их. Юноша с чудесной флейтой из китайской сказки выбирает ту, что была добра к нему и в облике грязного бродяги. Арабская красавица Робия с длинными волосами с одного взгляда отличает настоящего героя от царского сына, привыкшего чужими руками добиваться победы. Эльза из легенды о Лоэнгрине готова лучше умереть на плахе, чем стать женой жестокого и коварного барона. Нет, не любят сказочные герои недостойных. Бедных — любят, странных — любят, слабых — любят; любят ленивых Емель и вечно ревущих Несмеян, недотепистых Иван-царевичей и замарашек-Золушек, дураков даже любят, лягушек даже. Но не тех, кто низок и грязен душой.

* * *

Случается, что герою на пути к счастью приходится пройти через «не ту» любовь, вынужденно оставив или из-за заклятья забыв свою «настоящую» возлюбленную. Такой сюжет — едва ли не в каждой второй сказке. И разве не так и в жизни? Большинству из нас приходится, и не раз, пройти через опыт «не той», неудачной, несчастной любви, чтобы душа созрела, обрела опыт, выстрадала любовь настоящую. В мире «не той», ошибочной, подставной любви герой всегда находится во сне, или в забытьи, или в глубоких водах моря, как Садко. Но вот получен знак от настоящей возлюбленной — весточка, звук голоса, слеза на щеке — и он просыпается, вспоминает, узнает. Именно этим словом — «узнавание» — часто описывают люди встречу с большой любовью: «Словно знала его сто лет», «Сразу понял: это она».

Но здесь таится ловушка для любящих. Узнавание, сближение душ — одно из самых счастливых переживаний, выпадающих на долю человека. Так хочется длить его, углублять, знать о любимом все-все, понимать его до конца, стать с ним одним целым... В этот момент счастье слияния оборачивается угрозой утраты любящими самих себя. Об этом предупреждает сказка множеством похожих сюжетов. Муж или жена не выдерживают того, что у любимого есть тайна («Лоэнгрин») или другой облик («Царевна-лягушка» и все сказки с героями-оборотнями). Они задают запрещённый вопрос, зажигают светильник или сжигают шкурку, и смысл этого действия таков: я не могу вынести, что ты не весь принадлежишь мне, что у тебя есть тайна, есть свой мир, что ты для меня непрозрачен. Ты мой, а значит будь моим полностью, и ради этого я готов пойти на обман или насилие. Не это ли причина большинства конфликтов и в настоящих, не сказочных союзах?

Но и сказка, и жизнь показывают: так любимого ближе не сделаешь, счастья не получишь. Он улетит, исчезнет, ускользнет в дальние-дальние страны, за тридевять морей. Уйдёт, хотя любит, уйдёт с горьким упреком: «Ну зачем ты?». Долгий путь придется пройти, много мук вынести, прежде чем снова найдешь его. Побывать в лесу, отделяющим мир живых от тридесятого царства, встретиться с потусторонними силами — по сути, умереть и родиться заново, другим человеком стать. Потому, возможно, и не узнает любимый при встрече. Но только так, изменившись, научившись терпеть отдельность любимого и любить, не поглощая, можно снова обрести его.

* * *

К любви, наверное, невозможно быть вполне готовым — уж очень меняет она человека и то, как он видит мир. Но то, что можно, сказка для нас делает. Она говорит: не ты один такой ненормальный, что готов за тридевять земель отправиться ради какого-то цветочка, пусть даже и аленького. Такие всегда были и будут. И в конце сюжета им полагается свадьба.

На свадьбе сказка обычно заканчивается. Что было потом? Счастливо ли жили молодые? Часто ли ссорились? Вместе ли старились? Много на эту тему существует соображений и домыслов, порой остроумных, порой и циничных. Сказка же хранит молчание. А может, и не надо нам про это знать? Будет ли у них тот цветочек на клумбе расти, или в вазе стоять, или в гербарий его засушат — кто же заранее знает? Юные герои встретили и полюбили, преодолели все препятствия и обрели друг друга. Поженились — значит, стали совсем взрослыми. Вот сами и разберутся.

Откуда берется любовь, и что с ней потом случается — тайна. Немало странного в самом этом особом притяжении к другому человеку, одному из многих, смертному и несовершенному. Этого смертного и несовершенного не заменит ни слово «вечность», ни самый прекрасный в мире каменный цветок. Смертный — значит живой. Несовершенный — значит неповторимый. Один из многих — значит единственный. Словом, любимый. Может, это и странно, зато точно. Так и в сказках говорится.